вторник, 23 декабря 2014 г.

Нигилизм и идеалы. С.137-143 (OCR) В.Краус текст

ком вещей, упраздняет все традиции и стабильные явления.

Это возрождение несколько измененных, повернутых в новых психологических и политических ракурсах мыслей Михаила Бакунина и Льва Троцкого подается как открытие нового духовного континента, о коем ведутся напряженные   политические,   социологические,   психологические, философские и прочие споры и дискуссии. Однако   активное   внедрение  теории   среды   в  науку   И политику вызвало на практике анархическое мироощущение. Каждое поколение, группа, каждый отдельный человек должен, согласно этой теории, быть освобожден от традиционных пут. Рассеянная в странах западной демократии   армия    беспокойных    интеллектуалов    (или мнящих себя таковыми) ополчилась на  прежние традиции, ценности и идеалы как на вчерашние и устаревшие, призывая изыскивать новые, никогда прежде не слыханные и не виданные.

Молодым поколениям льстила мнимая беспрецедентность ситуации: молодежь влила поток свежих сил в эту фазу глубокого беспокойства. Это продлится еще довольно долгое время, но в конце концов может оказаться стимулом к обретению новой ясности. Многократный штурм традиций и зычное многоголосое провозглашение новой эры (они напоминают как о Ницше, так и о предсказанных Освальдом Шпенглером цезарических фашистских режимах или об «ожидаемой» эпохе марксистского коммунизма) могут обогатить нас огромным опытом и привести к тому, что многие образумятся.

Вряд ли кто-нибудь будет отрицать, что грандиозные технические и цивилизаторские новшества вызвали масштабные изменения общественных реальностей, таких, как уровень жизни, горизонт ожиданий, притязания, установки, потребности, социальные гарантии. Увеличение продолжительности жизни, рост благосостояния, расширение личной свободы, социальная помощь и обеспечение, успехи женского равноправия, значительная самостоятельность молодежи - все это оказало глубокое воздействие на семью, брак, жизнь молодёжи, на школу, выбор профессии и многое другое. Новые возможности предотвращения беременности изменили многое в совместной жизни людей. Но при этом нельзя не приводить различие между жизненными формами, тради-
- 137 -

ционными укладами, с одной стороны, и ценностями и идеалами — с другой.

       Дело в том, что при ближайшем рассмотрении мы, приходим к выводу, то все эти грандиозные изменения менее всего затронули как раз ценности и идеалы. Ценности, как мы уже говорили выше, коренятся глубоко в экзистенциальной  ситуации  человека: они возникают при экзистенциальной угрозе, то есть когда существованию человека грозит голод, холод, нужда, опасность, болезнь, конфронтация со смертью. Они строятся снизу. Эта экзистенциальная ситуация и в самом деле так старательно закамуфлирована современной цивилизацией, что элементарное обоснование ценностей легко предается забвению.

И все же ценности, которые можно назвать основными: здоровье, пища, мир, безопасность, тепло, любовь дружба,   верность,   —  остаются  незыблемы.  При всей вариабельности бесспорно и значение ценностей второго порядка, таких, как свобода, правдивость, многообразие жизни, образование, искусство, красота, удобство, комфорт, наслаждение жизнью. Смысловые ценности, которые в еще большей степени, чем ценности второго ряда, могут сплавляться в одно целое с идеалами, должны разграничиваться в зависимости от различных индивидуальных условий, но они тем не менее остаются ценностями. Это, например, помощь своим близким, помощь более широкому окружению, эстетизация собственной жизни и окружающей  среды,   активное   участие   в   построении цивилизации, познание и созерцание, религиозный опыт, Бог.


Итак, если исходить из уже сформулированного тезиса, что ценности выстраиваются из экзистенциальной ситуации, снизу, а идеалы возникают из представления о совершенстве, сверху; что представление о совершенстве возможно только тогда, когда стоишь на фундаменте ценностей, то мы, оказывается, уже попали в сферу идеалов.

Иными словами, идеалы - это ценности, увиденные в их совершенстве. Из их экзистенциального происхождения, через границу реальной достижимости, они сублимированы в образ совершенства, к которому можно только приближаться.

Даже если одно и то же понятие употребляется то для обозначения ценности, то - идеала, оно все равно вызывает разные ассоциации.  В качестве  ценности оно
- 138 -

определяет экзистенциальную ситуацию и может быть осуществлено в определенных границах. В качестве идеала оно мыслится как совершенство и остается далеким, как к нему ни приближайся. Любовь как ценность реализуема, но как идеал она остается целью стремлений, жизнь позволяет только положить ей начало.

Великий миф о перманентной трансформации касается деталей конкретных форм жизни, условностей, тенденций, вкусовых пристрастий, моды, предпочтений. Как раз ценности и идеалы противостоят этому мифу, поскольку как экзистенциальная ситуация человека, так и представление о совершенстве соответствуют основам его человечности.

В качестве идеалов личности можно назвать, в частности, любовь, знания, рассудительность, чувство меры, разум, мудрость, образованность, искренность, скромность, простоту. Идеалы сверхличного содержания — это, например, помощь человеку со стороны ближнего и более широкого окружения, устранение голода во всем мире, мир для возможно большего числа людей, осуществление прав человека у возможно большего числа народов,   труд,   приносящий   удовлетворение   возможно большему числу трудящихся, мировое сообщество гуманности и интернационализма. В качестве культурных идеалов можно привести такие, как гуманизм, религиозная жизнь, Бог. Разумеется, между этими идеалами никогда нельзя будет провести точных понятийных разграничений. Именно здесь обнаруживается возможность для каждого отдельного человека  выработать собственную установку, если он стремится к наиболее отвечающей ему жизненной перспективе.

Не ценности и идеалы утратили свое значение под влиянием перемен, происшедших за последние десятилетия в нашей жизненной среде, скорее пострадала наша способность сознательно, ответственно, открыто защищать их. Интерпретаторские пароксизмы мифа о перманентной девальвации ценностей и трансформации идеалов - если вообще можно еще говорить о ценностях и идеалах - свели на нет искренность, и восприятие, и ответственность в обращении с идеалами.

Потоки иррационализма вроде политических идеологий с катастрофическими, по сей день ощутимыми последствиями, такими, как философский соблазн культивировать мистические эмоции при одновременной атаке
- 139 -

на разум, чуть было не захлестнули нашу ответственность перед ценностями и идеалами. Однобокая интерпретация Ницше и Хайдеггера, но и Фрейда и некоторых его учеников, предпринятая Фуко, неоструктурализмом позже   Деррида,   Лиотаром  и прочими, часто причисляющими себя к постмодерну, стремилась побудить и усилить дальнейшие проявления иррционализма. Всё это свидетельствует, что опасности тоталитарной критики разума, вытекающих из неё разновидностей фанатизма и политических доктрин, обещающих избавление, далеко ещё не преодолены. С другой стороны и позитивисткая вульгаризация существенно ослабила значение разума. Таким образом, нападение шло с двух сторон. Но именно это обстоятельство  может привести к новому прояснению  ситуации.

Добродетели, утопии,
идеологии и идолы

Социальные исследования, психологические штудии, критические театральные пьесы и романы сорвали фасад и показали, что скрывалось за ним. За ним скрывалось нечто прямо противоположное. Прежде всего Зигмунд Фрейд, но и такие писатели, как Ибсен, Стриндберг, Герхарт Гауптман, Штернхайм, Толлер, Генрих Манн, показали истинное лицо «столпов общества», именно тех столь часто толковавших о добродетели обывателей, которые на самом деле поступали совершенно иначе.

Проповедь добродетели поначалу действительно была чрезвычайно серьезной и необходимой попыткой укрепить личную и общественную мораль. В первую очередь протестантские конфессии христианства вслед за Лютером, Цвингли и Кальвином предъявили римской
- 140 -

церкая строгие этические и религиозные требования в эту несчастную эпоху,  когда церковь эту характеризовали коррупция, роскошь и борьба за политическую власть.

Пуритане,  их  общины  и  хозяйства,   их эмигрировавшие в Северную Америку приверженцы вызвали такой моральный подаем, какой редко отмечался в истории.  Набожность, прилежание, бережливость, честность, обязательность, непритязательность, верность долгу, чувство  братства  вызвали   к  жизни  общество,  которое  с величайшей серьезностью и строжайшей дисциплиной осуществило эти добродетели настолько, насколько это было возможно для людей, а, как известно, человек слаб.

Неожиданно крупный экономический успех, которого добились американцы благодаря своим добродетелям, трагическим образом стал причиной выхолащивания как раз того духа, который привел к успеху. Отцы-пилигримы, первые европейские переселенцы в Америку, самоотверженные и предприимчивые, веровавшие в лучшее будущее человеческого общества, дали толчок невиданному подъему цивилизации. По сей день один из крупнейших металлургических концернов мира носит странное название «Бэтлеем стил» («Вифлеемская сталь»). Гигантские успехи, невероятно крупные прибыли уменьшили добродетельность тех, кто положил им начало, хотя они вовсе того не желали. От добродетелей весьма часто остаются только названия, уверения, заверения — в общем, фасад.

Разумеется, добродетели следует спасать, как бы они ни назывались. По-гречески добродетель называется «аrеtE», по-латыни «virtus». Четыре «классические» добродетели: ум, справедливость, мужество, чувство меры. Позже к ним присоединились три христианско-тео-логические: вера, надежда, любовь. Потом, в эпоху протестантских движений, добавились многие другие - те, о которых сказано выше. Они никогда не теряли своего значения как этические требования, но можно ли их всё ещё считать добродетелями?

Тот, кто занимается проблемой идеалов, рано или поздно наталкивается на понятие утопии. Слово "утопия" происходит из греческого «ou-topos» - «никакое место», «нигде». Однако на деле это слово очень часто применялось для характеристики социальных конструкций и литературных сочинений, вторые имели или
- 141 -

    Писательница Криста Вольф, чье детство и отрочество пришлось на времена Гитлера, на собственном опыте поняла, что значит восторженное преклонение перед утопией и какими опасностями  грозит утопия, выдающая себя за идеал. В повести «Размышления о Кристе Т.» она описывает «бесконечные ночные разговоры о создании земного рая».  «Нас  захватила идея совершенства,  она проникла в нас из наших книг и брошюр, а с трибун собраний к ней добавилось нетерпение: Истинно, истинно говорю тебе, еще сегодня ты будешь со мною в раю!» Через  одиннадцать лет  героиня  её  повести   «Нет  места. Нигде» (1979) мадам Савиньи говорит Клейсту: «Неужто вы и в самом деле не видите, какие ограничения были бы наложены на всякую работу мысли, если бы мы опасались, что наши фантазии могут получить доступ в реальную действительность. Ради всего святого, только не это. Философию нельзя ловить на слове, жизнь нельзя мерить по идеалу — это закон... Это закон всех законов, Клейст, и на нем зиждутся все наши человеческие учреждения со всей их столь необходимой бренностью. Того, кто восстает против этого закона, следует объявить преступником. Или безумным». Слова «Нет места. Нигде» являются точным переводом слова «оu-tороs» —  «утопия».

В наши дни легко понять, что как раз Маркс страстно возражал против социальных «утопий» и прописал свою собственную теорию в противоположность всему «утопическому» по ведомству положительной науки. Неудача этой попытки — в целом и в бесчисленных частностях — была доказана историей. Поражает самый факт, что когда-то вообще оказалось возможным называть наукой столь самонадеянные гипотезы и ссылаться при этом на материалистическую точность доказательств.

Маркс критиковал — столь же страстно — все, что связано с понятием идеология. Идеологии для него были обманными маневрами буржуазии, простой «идеологической надстройкой» над фактическими экономическими силами. «Идеология» означает у Маркса «ложное сознание». Маркс отвергал и понятие идеала, поскольку для него существовала только научная необходимость экономических сил и требование им подчиняться. Что ж, и в наши дни понятие «идеология» звучит подозрительно, однако же часто применяется как обозначение системы теоретических принципов - например, в значении
- 143 -

===============
стр 115-125; стр 126-136; стр 137-143; стр 146-153; стр 154-161; стр 198-201; стр 210-221; стр 222-231; стр 248-249; стр 252-254.

Комментариев нет:

Отправить комментарий